СУДЬБЫ РЕПРЕССИРОВАННЫХ РАВВИНОВ

Не претендуя на полноту энциклопедических знаний и на глубину религиозной мудрости, попробуем ответить на вопрос: Кого можно называть праведником?

Вероятно, праведником можно считать того, кто праведно (правильно) живет.

Но приблизились ли мы к ответу? Какую жизнь можно считать правильной? Какой критерий признать главным? Пользу, которую человек принес обществу? Его любовь к близким? Нравственные устои?

Или, может быть, «от противного» — считать праведным того, кто, совершая положительные поступки, нее делает отрицательных? С этим тоже не всё так просто. Чего только стоит принцип «Уровень, на котором стоит раскаявшийся, выше того, на котором стоит никогда не грешивший».

Но попробуем подойти к теме с другой стороны.

С другой стороны по отношению к жизни?

Но тогда это уход из жизни, смерть.

Она может быть естественной или преждевременной, безоблачной или мучительной. Но, возвращаясь на этом витке к мудрости философской и религиозной, можем утверждать: то, как ушел человек из жизни и,  если жизнь у него отняли – во имя чего он ушел — это важнейший критерий оценки всей жизни человека. И – критерий отнесения к праведникам лучших из людей.

Главный раввин Москвы 30-х годов ХХ века рав Шмер-Лейб Медалье жил как праведник и погиб как праведник.

Погиб за веру.

Он совершил на земле Путь праведника.

И рядом с ним, в этом скорбном строю, десятки других раввинов, служащих синагог, учеников ешив, жизнь которых была отнята за то, чем они занимались, а вернее – ради чего они жили. Они жили ради утверждения своей веры, и за нее погибли.

Глядя на пример сильного человека, хочется самому стать сильнее.

Глядя на мудрого – пытаемся стать мудрее.

Но как же важно всем нам, сегодня, посмотреть не только на сильных и мудрых – их немало вокруг, а посмотреть на тех, кто совершил Путь праведника.

В этом и состоит цель проекта, к которому приступает Ассоциация Четвертое поколение.

—————————————

Вот эта фотография побудила нас заниматься темой биографий репрессированных раввинов.

На снимке — двое из сыновей р.Шмер-Лейба Медалье. Два брата: Моше и Гирш.

Моше в полном смысле слова продолжил дело своего отца. Он погрузился в мир религиозной традиции, стал раввином. Местом его подвижнической службы была синагога в Ростове-на-Дону.

Мы не можем разглядеть его лица на фотографии. Условия жизни в тоталитарном государстве требовали закрашивать или стирать на фотографиях лица тех, кого репрессивная машина называла «врагами народа». Моше был арестован в 1935 году, а в 1938, в период апогея террора против религиозных деятелей — расстрелян.

Трагичной была и судьба его семьи. Жене не сообщили об убийстве мужа, обманывали типичной для того времени фразой о мифическом сроке без права переписки. А спустя пять лет его жена и дочь также погибли. Но от других рук. Наступило время Холокоста и Змиевской балки.

Второй брат на фотографии, Гирш, прожил совсем другую жизнь, избежал репрессий, прошел войну, выполняя великую благородную миссию военного врача, спасающего жизни раненным. Мы проследили его судьбу, изучили её и обязательно познакомим читателей с нашими «открытиями».

Но фотография эта — она не отпускает. Она буквально взывает к нам — как мы себя называем, представителям Четвертого поколения. Мы вглядываемся в неё, пытаемся разглядеть лицо, стертое булавкой в те страшные времена.

И мы чувствуем ответственность: Надо сделать всё возможное, чтобы вернуть стертое на фотографии лицо людям. Если не в буквальном смысле (а за это мы будем бороться, искать любую возможность), тогда — хотя бы в виде памяти.

По сути, это и есть историческая память нашего народа, которую мы должны передать следующему поколению.